Дневник ленивого бездельника

Для танкист офф - намекаю : "Свинячий грипп"!

Вот annwein добыл.







Все разошлись. На прощанье осталась
Оторопь жёлтой листвы за окном,
Вот и осталась мне самая малость
Шороха осени в доме моём.

Выпало лето холодной иголкой
Из онемелой руки тишины
И запропало в потёмках за полкой,
За штукатуркой мышиной стены.

Если считаться начнём, я не вправе
Даже на этот пожар за окном.
Верно, ещё рассыпается гравий
Под осторожным её каблуком.

Там, в заоконном тревожном покое,
Вне моего бытия и жилья,
В жёлтом, и синем, и красном - на что ей
Память моя? Что ей память моя?

(Арсений Тарковский)

Бывают такие люди, из-под рук которых выходят гармоничные вещи.

Вот вам пример:




И так:
Дура
У женщины в моем лице
Довольно странные замашки.
Бить, если надо, без промашки,
Просить прощения в конце.

У женщины моей, увы,
Какие-то смешные грезы.
Впадает в смех, потом вдруг в слезы.
На "ты" зовет, потом на "вы".

Попробуй предложить ей брак,
Она исчезнет как виденье.
И лишь унылым сновиденьем
Являться будет просто так.

И вот сижу пред зеркалами.
Сижу. Смеюсь. И крашу глаз.
Да дура, в общем, без прикрас.
И ум не множится с годами.


apbka


Отсюда
(Если не понравилось - ничего не говорите скажите мне.
А если понравилось, скажите и ей тоже.

vero4ka



Обратный отсчет.

В одном городке

Осенний вечер в скромном городке,
Гордящемся присутствием на карте
(топограф был, наверное, в азарте
иль с дочкою судьи накоротке).

Уставшее от собственных причуд,
Пространство как бы скидывает бремя
величья, ограничиваясь тут
чертами Главной улицы; а Время
взирает с неким холодом в кости
на циферблат колониальной лавки,
в чьих недрах все, что мог произвести
наш мир: от телескопа до булавки.

Здесь есть кино, салуны, за углом
одно кафе с опущенною шторой,
кирпичный банк с распластанным орлом
и церковь, о наличии которой
и ею расставляемых сетей,
когда б не рядом с почтой, позабыли.
И если б здесь не делали детей,
то пастор бы крестил автомобили.

Здесь буйствуют кузнечики в тиши.
В шесть вечера, как вследствии атомной
войны, уже не встретишь ни души.
Луна вплывает, вписываясь в темный
квадрат окна, что твой Экклезиаст.
Лишь изредка несущийся куда-то
шикарный бьюик фарами обдаст
фигуру Неизвестного Солдата.


Здесь снится вам не женщина в трико,
а собственный ваш адрес на конверте.
Здесь утром, видя скисшим молоко,
молочник узнает о вашей смерти.
Здесь можно жить, забыв про календарь,
глотать свой бром, не выходить наружу
и в зеркало глядеться, как фонарь
глядится в высыхающую лужу.

1972

Страшной силы стих.

ulay