***

[m_ag_us]

Освободился рано, домой не хотелось. Пошёл гулять по пассажу.

Рассеянный, осенний предвечерний свет распологал к фотографии. Но камеры не было.

Пассаж был аляповато, вычурно, очень по новорусски стилизован под старину. Под старинный город. Под старый город. Узенькие, мощёные булыжником проходы, арки, тупики, дворики.

В одном из двориков три таджика с европейскими лицами неспеша, но с плохо скрываемым усердием расстилали по булыжнику белые полиэтиленовые пупырчатые кавдраты сорок на сорок. Четвертый, не таджик, но тоже с европейским вполне себе лицом стоял у грузовой белой не очень чистой "газели" и молча руководил.

- Паркет будут класть. - отметило сознание.
А подсознание возмутилось: Паркет на мостовую?! Какая дикая нелепость.

В тупике бродячая труппа давала фокусы. Исполнители брали публику числом превосходящим, а не умением, как хотелось бы.

В другом тупике рассаживался перед исполнением городских романсов струнный квартет без второй скрипки. Виолончелистка взяла протяжно и по джазовски хрипловато нижнюю соль, вытягивая трубочкой округлые губы. Второй её подбородок подтянулся к первому, и стала заметна лёгкая небритость обоих.

Администраторша спрашивала отсутствующую вторую скрипку, каким голосом она обладает.
- У меня низкий альт. - почему-то ответила та.

В следующем тупичке был организован убоговатый загончик для детей. Детей было две. Обе сидели в пустой от песка песочнице и строили воздушные куличи. Из динамиков негромко доносилось голосом уставшего Левитана:
- Ваш первый дом на родине всецело и полностью оплачен сохнутом.

Дети ведь совсем, а туда же. - подумалось.

Вечерело, кое где зажигались огни. Мне становилось душно от всего этого, захотелось в гости к живому человеку. Или на набережную. Живой человек пребывал в неизвестности. Набережная была ближе.